 |
 версия для печати
Добавлено 10 июля 2009 г.
Рабиндранат Тагор
Центр Индийской культуры
Во всех великих странах есть свои основные центры духовной жизни, где уровень знаний особенно высок. К этим центрам, естественно, стремятся умы людей, ибо там, в близкой им по духу атмосфере, они могут проявить свои таланты и внести свою лепту в сокровищницу национальной культуры. Тем самым они как бы поддерживают на алтаре страны великое жертвенное пламя разума, озаряющее все окрест.
В Греции таким центром были Афины, в Италии – Рим, а в современной Франции – Париж. Центром нашей санскритской культуры был и до сих пор остается Бенарес. Однако санскритская культура не охватывает всех элементов, из которых складывается культура современной Индии.
Если мы поверим утверждению некоторых людей, будто европейская культура единственная достойная этого имени в наше время, то невольно возникает вопрос: есть ли в Индии какой-нибудь естественный центр для европейской культуры? Имеет ли он жизненные, плодотворные связи со страной? Ответ не вызывает сомнений: такого центра не только нет, но и не может быть, ибо постоянный центр европейской культуры может существовать только в Европе. Поэтому, считая, что европейская культура для нас – единственный источник духовного света, мы уподобляемся людям, которые принимают за солнце звезду, озаряющую какие-нибудь далекие миры. От звезды тоже доходит до нас сияние, но она никогда не принесет нам день; звезда может указывать направление в море исследований, но она никогда не озарит полным светом истину. Короче говоря, такая звезда никогда не вызовет брожения жизненных соков в незримых глубинах наших душ, никогда не озарит своим сиянием нашу жизнь.
Именно по этой причине европейское образование остается для Индии школьной премудростью, а не культурой, коробкой спичек, а не зарей, в которой слиты воедино с необходимостью и красота, и все неуловимые тайны жизни.
Внутренний дух Индии призывает нас создать великие культурные центры, где соберутся все жаждущие творческой деятельности духовные силы страны; все запасы ее знаний и мыслей, как восточных, так и западных, сольются в гармоническом единстве. Индия ищет свою современную Брахмаварту, свою Митхилу времен Джанаки, свой Удджаини времен Викрамадитьи. Она ищет радостной возможности познать свою душу и подарить ее миру, чтобы помочь его продвижению вперед. И она сможет это сделать, когда соберет свои ныне хаотически распыленные силы и освободится от инертности заимствования.
XIV
Разрешите мне сказать ясно и определенно, что у меня нет предубеждений против, какой бы то ни было, культуры из-за ее иностранного происхождения. Наоборот, я убежден, что столкновение различных культур необходимо для жизнеспособности нашего интеллекта. Считается, что многое в духе христианства противоречит не только классической европейской культуре, но и европейскому складу души. И, тем не менее, принесенный извне поток, противясь естественному течению европейской мысли, явился важнейшим фактором развития и обогащения европейской цивилизации именно потому, что двигался в противоположном направлении. В самом деле, национальные языки Европы пробудились к жизни и расцвели, прежде всего, благодаря влиянию чужеродных идей, проникнутых восточным мироощущением и чувствами.
То же самое происходит и в Индии. Европейская культура принесла нам не только свои знания, но и свой динамизм. Мы не можем усвоить ее сразу и целиком, и это ведет к бесчисленным ошибкам. Однако европейская культура пробуждает наше сознание от интеллектуальной спячки именно благодаря тому, что не совпадает с нашими традиционными представлениями.
Я протестую только против искусственного положения, при котором иностранное образование стремится полностью завладеть нашим национальным сознанием и тем самым, если не совсем уничтожает, то значительно убавляет наши шансы на обогащение ума с помощью новых истин. Поэтому я призываю к усилению всех национальных элементов нашей культуры вовсе не для противодействия западной культуре, а для того, чтобы мы могли по-настоящему понять и принять ее, чтобы она стала нашим хлебом насущным, а не обузой, чтобы мы перестали питаться крохами с ее стола, зазубривая тексты учебников.
XV
Индийская культура разделялась на четыре потока – ведический, пуранический, буддийский и джайнистский. Истоком для нее служили высшие откровения индийской мысли.
Однако ни одна река не питается водами только той страны, по которой течет. Так, тибетская Брахмапутра вливается в индийскую Гангу. Равным образом и у индийской культуры есть свои притоки. В Индию, например, неоднократно приходили мусульмане со своими сокровищами знаний, своим мироощущением и своей удивительной веротерпимостью, вливаясь, подобно ручьям, в общий поток. Магометанство внесло неоценимый вклад в нашу музыку и живопись, литературу и архитектуру. Те, кто изучал жизнеописания и труды наших средневековых святых, а также великие религиозные течения, возникшие во времена мусульманского господства, знают, сколь многим мы обязаны этому иноземному притоку, неразрывно слившемуся с нашей жизнью.
А потом на нас обрушился поток западной культуры, который начал размывать все дамбы и берега, захватывая в своем неудержимом стремлении все другие притоки. Если бы мы могли создать для него отдельное русло, мы бы спаслись от наводнения. В противном случае придет день, когда мы убедимся, что, как ни велика была польза от такого разлива, причиненный им урон неизмеримо больше.
Поэтому в нашем центре индийского образования необходимо изучать все культуры – ведическую, пураническую, буддийскую, джайнистскую, мусульманскую, сикхскую и зороастрическую. И лишь параллельно с ними – европейскую культуру, ибо только в этом случае мы сумеем ее усвоить. Река, текущая в своих берегах, принадлежит нам, но ее разлив – катастрофическое бедствие для нас.
Вряд ли стоит добавлять к сказанному, что наряду с языками, в которых сосредоточены сокровища нашей древней мудрости, необходимо изучать великие языки, выражающие живой дух современной Индии, причем в систему изучения современных языков необходимо включить курс народной литературы, чтобы по-настоящему постичь психологию нашего народа и уловить направление, куда стремится подземный поток жизни.
Некоторые люди настолько осовременились, что считают все наше прошлое потерянным, они утверждают, будто бы прошлое не оставило нам ничего, кроме долгов. Они отказываются верить, что снабжение армии, продвигающейся вперед, осуществляется все-таки за счет тылов. Таким скептикам нелишне напомнить, что великая эпоха Возрождения началась с того, что люди вдруг обнаружили в житнице прошлого семена бессмертных идей.
Несчастен народ, не сумевший сохранить урожай прошлого, ибо, потеряв его, он потерял свое настоящее. У него нет семян для посева, и вот, ему приходится нищенствовать, чтобы не умереть с голоду. И мы должны всегда помнить, что не принадлежим к числу таких обездоленных историей народов. Пришло время вскрыть сокровищницу наших предков и пустить ее богатства в оборот жизни. Пусть они помогут нам создать наше собственное будущее, ибо хватит нам собирать обноски у других народов!
XVI
До сих пор я говорил только об интеллектуальном аспекте образования, потому что он нам более знаком и потому что мы в Индии, подобно луне, подставляем под лучи солнца мировой культуры лишь одну свою сторону – интеллектуальную. Видимо, мы еще не до конца осознали, что и другая сторона нашей жизни также нуждается в тепле и свете.
Обычное образование дает нам представление только о европейской науке, да еще, в лучшем случае, – о литературе. Таким образом, наше знакомство с современной культурой ограничивается грамматикой и лабораторией. Мы почти ничего не знаем об эстетической стороне жизни, и это совершенно невозделанное поле зарастает сорняками.
Поэтому мне придется еще раз прибегнуть к трюизму и с полной серьезностью повторить, что музыка и другие искусства являются высшими средствами национального самовыражения, без которых народ остается немым.
Логический разум захватывает только внешние, поверхностные слои жизни; подсознание проникает в глубины глубин, где со дна океана внешних восприятий, словно огромный материк, поднимается мудрость неисчислимых веков. Наше сознание выражается в разнообразной разумной деятельности, которая протекает у нас на глазах. Подсознание, в котором обитает наша душа, тоже должно иметь свои средства самовыражения; такими средствами являются поэзия, музыка и изобразительные искусства, ибо в них человеческая личность воплощается с наибольшей полнотой.
Наши газеты чересчур многословны, наши собрания слишком крикливы, – мы донашиваем обноски, полученные от наших английских учителей, и проливаем ручьи горьких слез, от которых только разводится сырость. Но где наше искусство, в котором, как весенние цветы, могла бы раскрыться вся глубина нашей истинной сущности, все богатства нашей души? Неужели нам суждено вечно страдать от непереносимой тяжести духовной немоты? Неужели для нас, как для несчастных неприкасаемых, нет места на празднестве национальной культуры, и нам остается лишь толпиться на заднем дворе, где нет ни красок, ни изящных очертаний, ни песен? Неужели наше образование должно быть тюрьмой, где заключенных заставляют много работать и носить жалкие лохмотья, еле-еле прикрывающие наготу? Разве мы не знаем, что совершенство красок, форм и самораскрытия свидетельствует о жизнеспособности и что радость жизни – это лишь внешнее выражение силы жизни?
Лесоторговец может воображать, будто цветы и листва всего лишь легкомысленные украшения дерева, но если он попробует от них избавиться, то на собственном горьком опыте убедится, что вместе с листвой и ветвями гибнет и ствол.
В период владычества моголов музыка, архитектура, графика получали в Индии значительную поддержку со стороны правителей, ибо вся жизнь их была связана с нашей страной, именно вся жизнь, а не только правление; искусство же возникает лишь из общности людей.
Наши же английские учители подобны перелетным птицам: они что-то чирикают нам, но не поют, потому, что душа их остается далеко за пределами Индии, где они чувствуют себя изгнанниками. Истинная родина их музыки и изобразительных искусств – в Европе, где они укоренились так глубоко, что их уже можно перенести в далекую чужую страну только вместе с родной землею.
Мы знаем европейцев-ученых, европейцев-властителей, европейцев – энергичных дельцов и политиков, но мы не знаем европейцев, посвятивших себя художественному творчеству. Именно поэтому современная Европа кажется нам неполноценной, ибо мы видим лишь одну ее сторону – силу разума и практическую деловитость. Естественно, что такое однобокое знакомство затрагивает только наш интеллект и пробуждает в нас лишь утилитарные стремления.
Но подобное искажение жизни, вызываемое ограниченностью культуры, нельзя больше терпеть! В предполагаемом центре нашей культуры музыка и изобразительные искусства должны, наконец, занять почетное место, а не просто удостоиться снисходительного признания. Необходимо собрать и изучить различные школы музыки и изобразительных искусств разных эпох, рассеянные по различным провинциям и слоям общества. Только тогда удастся установить истинный критерий эстетического восприятия, который поможет нам выразить самих себя в искусстве с надлежащей силой и разнообразием. А это, в свою очередь, позволит нам судить об искусстве всех других стран со сдержанностью человека, познавшего истину, и перенимать у них мысли и формы, не опасаясь обвинения в плагиате.
Рабиндранат Тагор. Собрание сочинений,
том 11, стр. 240-246.
|
|
